Историю Дрэйна до его появления при дворе Владычицы тьмы тщательно скрывали. Но как только он покинул стены замка равновесия, сквозь них просочился очень неприятный слух. Якобы Дрэйн был предводителем разбойничьей шайки... В чем-то эти слухи были правдой. Но стоило Стражу узнать о них, как пришло праведное негодование.
После этого оскорбления, ему в голову и пришла мысль о войне. Поначалу он смеялся над ней, но постепенно стал понимать, что он сможет. Что он лучший полководец этого мира, что он умеет вести за собой народ. И через двадцать лет он воплотил свои мысли в жизнь.
Но сем, кто знал Дрэйна, это могло показаться странным. Он же любил свою владычицу! Он ей многим обязан! Но скорее всего в этом виновна оказалась Жрица. Лиана. Хотя тут уж точно никто, кроме самой Жрицы правду не знает.
До того, как занять место прежнего Стража, Дрэйн был безродным драконом, неизвестно откуда приведенным Темной. В мальчугане она не чаяла души. Наверное, было это по трем причинам.
Во-первых, Тай-ли почти не могла реализовывать свои родительские инстинкты, поскольку дети у нее появлялись хорошо, если раз в тысячелетие. Зато рождались они эльфами Скаали. Но они уже через сто лет становятся вполне самостоятельными, а вот Владычица в этом перерыве ужасно скучает...
Во-вторых, характер Дрэйна почти полностью копировал характер ее кумира, о котором она почти не говорит даже ближайшему окружению. Хотя порой при рассказах о нем у нее проскальзывало нежное "отец".
Ну и в-третьих, этот дракон до ужаса похож на того самого кумира (да, его портрет висит у Тай-Ли в кабинете). В драконьем облике это крупный четырехлапый ящер с роговыми выростами от кончика носа до кончика хвоста с холодными, что очень не обычно для драконов, синими глазами. А в человеческом облике это статный молодой человек с вечной ехидной ухмылкой на лице.
Умения его почти полностью копируют возможности Тай-Ли. С поправкой на опыт, конечно. Главное, в чем он превосходит свою Владычицу и что позволило ему стать Властелином, это умение воевать. он способен вести армии, выигрывать даже самые безнадежные сражения. Но вот править... Никто не знает чем обернется его стремление к власти.